Три года назад в жизнь миллионов жителей бывшего Юго-Востока Украины ворвалось яркое общественно-политическое явление, получившее название – «Русская весна». Массовые протестные акции быстро переросли в широкое народное движение в юго-восточных регионах страны против прозападного государственного переворота в Киеве и нелегитимного компрадорского режима, захватившего власть силовым путём при помощи праворадикальных организаций и военизированных нацистских группировок.
Но антибандеровский и антизападный протестный характер далеко не исчерпывал всех смыслов народных выступлений. Суть данного общественного явления выражалась в повсеместно выдвигаемых требованиях возвращения к своим культурно-историческим общерусским корням и воссоединения со своей большой исторической Родиной – Россией. Ключевыми символами начального периода восстания стали взметнувшиеся над массовыми митингами российские знамена. Русская весна была не только «против» — госпереворота, украинских нацистов и олигархов, поддержавшего всю эту вакханалию Запада, но и «за». Ёмко и лаконично народная воля выражалась на митингах в те дни раскатистым кличем: «Россия!». Так Русская весна получила мощнейший национально-освободительный импульс.
Прежде чем перейти к разбору хронологии событий начала Русской весны на территории бывшей Донецкой области, необходимо кратко, в общих чертах, осветить ряд положений, касающихся данного общественно-политического феномена в целом.
Можно ли считать частью Русской весны акции, организованные «регионалами», сторонниками Януковича и аффилированными с ними структурами, известные под совместным брендом «Антимайдан»? Думается, что нет: ни киевский, ни региональные юго-восточные общественные формирования, объединенные идеей противостояния майданным технологиям «цветных революций», как и сама их деятельность до государственного переворота, не могут считаться частью Русской весны, ни по своей сути, ни хронологически. Причина того — полная подконтрольность данного направления старым олигархическим элитам и политической верхушке обанкротившейся Партии регионов. Имея всю полноту государственной власти и значительные ресурсы, эти силы сначала сами безответственно заигрались в «многовекторность», «евроинтеграцию», «толерантность» к украинскому национализму, создав все условия для вызревания мятежа, а затем бездарно провалили сопротивление «евромайданной» технологии ползучего переворота, не сумев организовать доверившихся им людей и зажечь их внятной положительной идеей. Естественно, что цели и задачи старых олигархических региональных элит, сосредоточившихся на проблеме сохранения собственной власти на местах, и подлинного национально-освободительного движения народных масс, каковым являлась Русская весна, сильно отличались. Тем более, что после победы государственного переворота 21-22 февраля 2014 года и бегства Януковича, верхушка Партии регионов предпочла договариваться с победителями, канализируя народный протест в подконтрольных им регионах Юго-Востока. Именно поэтому грозная резолюция состоявшегося 22 февраля Харьковского съезда депутатов всех уровней из юго-восточных областей Украины, АР Крым и Севастополя, вроде бы правильно вещавшая о том, что «Незаконные вооружённые формирования… продолжают захватывать центральные органы власти, убивать мирных людей и сотрудников правоохранительных органов. Верховная Рада Украины работает в условиях террора… Решения украинского Парламента, принятые в этих условиях, вызывают сомнения в их добровольности, легитимности и законности. Центральные органы власти парализованы… До восстановления конституционного порядка и законности в стране, легитимизации работы центральных органов власти, всю власть на местах берут на себя органы местного самоуправления…» осталась только на бумаге.
Бесспорной точкой отсчета начала Русской весны в целом следует считать Севастопольский митинг народной воли, состоявшийся 23 февраля 2014 года. Его отличали — невиданная до этого для подобных общественно-политических мероприятий массовость, российские знамена, лозунги единства с Россией, единодушие и сплочённость участников. Также нужно отметить всеобщее категорическое неприятие постмайданной украинской власти и транслировавшейся мятежниками идеологии украинского нацизма. Со сцены события в Киеве были недвусмысленно названы государственным переворотом. Принимавшиеся под силовым давлением антиконституционные решения Верховной Рады не признавались. Эти положения были отражены в итоговой резолюции митинга. Жители города-героя Севастополя, в отличие от его официальных властей и политических элит, представленных всё теми же «регионалами», не были готовы идти на какие-либо компромиссы с выдвиженцами киевского «майдана». По сути, митинг перерос в народное собрание, созвучное древнерусским народно-вечевым традициям, и с помощью акта прямой демократии, всеобщим голосованием в Севастополе был избран новый глава города – народный мэр Алексей Чалый. Так, после майданного разрушения государственности на Украине, на территории её бывшего культурно-исторического макрорегиона Юго-Восток, появился первый очаг, не признающей итоги переворота, не связанной с представителями старого политического класса и олигархата новой власти, которая публично получила высшую степень легитимности путем народного волеизъявления. С мирного Севастопольского восстания и началась вся Русская весна.
Следующим городом, который принял народную эстафету Русской весны, стал Симферополь. Здесь развитие ситуации имело свои особенности, рассмотрение которых не входит в задачу нашего исследования. По целому ряду причин дальнейший ход событий на Крымском полуострове пошёл по своему особому пути, завершившись коренным изменением политического статуса региона и воссоединением новопровозглашённой Республики Крым с Российской Федерацией уже в марте 2014 года. Впоследствии по внешнеполитическим соображениям этот локальный, но вместе с тем наиболее успешный вариант Русской весны, официально стал именоваться «Крымской весной».
Для того чтобы выделить отличительные свойства Русской весны на территории бывшей Донецкой области, дать периодизацию её этапам, необходимо, в первую очередь, определиться с тем событием, которое можно считать точной датой начала русского восстания в Донбассе. По нашему мнению, ход новейшей истории достаточно рельефно выделил данное событие, и установить эту точку отсчета вполне возможно не только специалисту-исследователю, но и каждому участнику Русской весны в Донецке. Однако за последние пару лет в публичной плоскости был озвучен ряд различных мнений на этот счет, что, между прочим, указывает на попытки исторической ревизии еще недавно общепризнанной даты.
Предлагаем Вам приступить к небезынтересному знакомству с существующими в настоящее время основными версиями даты начала нашей Русской весны. И вот самая что ни на есть официальная из них. В 2015 году к первой годовщине создания Донецкой Народной Республики Министерством информации была выпущена книга «ДНР. Хроника судеб». Отсчет событий, которые привели к возникновению Республики, по какой-то причине начинается в этом издании с 5 апреля 2014 года – со ставших к тому моменту традиционными митингов и пикетов. Дальше идёт 6 апреля – дата взятия под народный контроль здания Донецкой ОГА.
Мы, конечно же, согласимся с чрезвычайной исторической важностью апрельских событий Русской весны. Давайте вспомним наиболее яркие из них. Окончательное занятие облгосадминистрации (6 апреля). Координируемое активом «Народного ополчения Донбасса» взятие Управления СБУ в Донецкой области, позволившее восставшим получить первое оружие в свои руки (ночь с 6 на 7 апреля). Съезд представителей территориальных общин, политических партий и общественных объединений Донецкой области, провозгласивший создание Республики и определивший сроки проведения референдума о самоопределении (7 апреля). Но вместе с тем, любой участник и очевидец тех событий напомнит, что увенчавшейся успехом Апрельской национально-освободительной революции предшествовал значительный этап, на котором произошла первичная мобилизация и самоорганизация народа Донбасса для общей борьбы. Тот этап нашей Русской весны, благодаря которому стала возможна апрельская победа.
Так все же, с какой даты нужно вести отсчет?
Наиболее ранним событием, которое в одной из публичных дискуссий предлагалось считать началом Русской весны в Донецке, был митинг, созванный в воскресенье 26 января 2014 года с целью защиты здания Донецкой ОГА от возможных «гастролёров» с «майдана». Действительно, это был первый подобный многолюдный сбор, но кто был его инициатором и что он представлял собой на самом деле?
Давайте вспомним атмосферу тех дней. В Киеве уже вовсю бушевала стихия «евромайдана». На улице Грушевского под прицелом телекамер по всем канонам реалити-шоу шло силовое противостояние раскручиваемых в СМИ украинских праворадикалов с лишёнными законного права применять силу правоохранителями. На Западе страны начались успешные захваты административных зданий и создание параллельных органов власти сторонниками майдана. И вот, на фоне этих событий в конце января организаторами переворота была предпринята первая попытка, с помощью неформальных силовых групп украинских националистов, выбить ещё одну опору Януковича, надавив на официальные власти и элиты Юго-Востока, посредством угрозы захвата облгосадминистраций. В Харькове, Днепропетровске, Запорожье эту угрозу попытались реализовать, что привело к серьезным столкновениям. До Донецка же автобусы с «правосеками» не доехали. По всей видимости, их кураторы просчитали, что при отсутствии должной политической и социальной опоры, силовая акция в вотчине Януковича и Партии регионов будет обречена на громкий провал и приведет к обратному эффекту.
Однако донецкие власти перестраховались и 26 января негласно инициировали митинг в защиту ОГА от возможных провокаций. Официально мероприятие возле памятника Шевченко проводила одна из организаций ветеранов-афганцев. Возле микрофона были заметны представители казачьих общественных формирований. Бросались в глаза различные группы спортсменов-единоборцев, которые составляли костяк лояльного «регионалам» неформального силового прикрытия. И, конечно же, было много простых дончан, в основном молодых мужчин, которые не хотели видеть бесчинств необандеровцев в Донецке, и пришли защитить свой город, узнав о митинге из социальных сетей. Из-за разнородности участников, собрание проходило хаотично и местами казалось стихийным. В целом мероприятие собрало около тысячи человек, что было немало на тот момент, для тогда еще традиционно аполитичного региона. Но было ли это началом Русской весны?
Наш ответ будет отрицательным, поскольку основной организующей силой, негласно руководящей процессом и в данном случае также выступили местные элиты, представленные «регионалами». Они действовали сугубо в своих узкоклановых интересах в рамках старой политической логики и не заявляли никаких новых идей, никакой новой повестки, кроме той, что уже второй месяц озвучивалась на бездарно проводимом киевском «Антимайдане». Как показали дальнейшие события, протест жителей Донбасса «донецкими» до последнего воспринимался лишь как инструмент сохранения собственной власти, народными интересами эти псевдоэлиты были готовы легко пожертвовать в ходе предстоящих политических торгов. Руководство Партии регионов, создавшее на территории Донецкой области режим абсолютной монополии на политическую власть, оказалось не способным организовать подлинно народное сопротивление перевороту.
Тем временем в Донбассе на фоне киевского кризиса без политического участия «регионалов» начали вызревать предпосылки и складываться условия для начала Русской весны. Народ постепенно выходил из многолетнего летаргического сна. Уже январь в общественно-политическом плане в Донецке проходил достаточно активно. 18 января состоялось празднование 360-летнего юбилея Переяславской Рады, события напоминавшего о воссоединении Великой и Малой Руси. Тогда по народной инициативе в отдаленном Пролетарском районе города у памятника Богдану Хмельницкому собралось более полусотни гражданских активистов ряда партий (ПСПУ, «Русский блок», «Киевская Русь») и общественных организаций («Союз граждан Украины», «Народно-освободительное движение», «Донбасская Русь»), выступавших за сохранение исторического единства с Россией. Пускай количество участников было ещё невелико, но для Донецка того периода любая общественно-политическая активность, организованная без админресурса ПР была уже показательна. Местные власти и «регионалы», возможно, опасаясь прогневить украинских националистов, или возбудить излишние симпатии в народе к России, полностью проигнорировали такой удобный «антимайданный» информационный повод.
9 февраля 2014 года у памятника Артёму в Донецке более ста человек из различных общественно-политических организаций самого широкого идеологического спектра, значительную часть из которых составляла молодёжь, отметили 96-ю годовщину провозглашения Донецко-Криворожской Республики. Это был наиболее массовый за последние несколько лет митинг, посвящённый ДКР. Его участники, понимавшие, что пришло время объединяться, выступали против украинского нацизма, криминально-олигархического майдана, евроколонизации. Звучали призывы к власти вспомнить исторический опыт ДКР, идею единства с Россией, вектор евразийской интеграции. Никакой поддержки со стороны Партии регионов данное мероприятие также не получило.
С середины февраля публичные встречи и митинги в Донецке возле памятников Артёму, Ленину, Гринкевичу («возле танка») начали проходить каждые субботу и воскресенье. Численность участников данных мероприятий росла день ото дня. Люди высказывали возмущение происходящим в Киеве, искали пути к объединению. Теперь уже «регионалы» начали проявлять интерес к этой стихийной самоорганизации населения, и чтобы контролировать и направлять её в нужное русло, негласно инспирировали создание ряда общественных организаций, инициатив и пабликов в социальных сетях. К таким инициативам можно отнести: совместное патрулирование территории возле ОГА, которое вместе с милицией осуществляли представители одной из казачьих организаций; бесконечную запись добровольцев на защиту здания облгосадминистрации, создание посвящённых этому групп в социальной сети «ВКонтакте»; появление симулякративных общественных организаций и движений, в большинстве быстро канувших в лету, вроде «Обороны Донецка», «Восточного фронта» и других, правда отдельные из подобных организаций пережили весну 2014 года и отчасти встроились в республиканскую повестку.
Однако всю эту возросшую общественно-политическую активность ещё было сложно назвать Русской весной.
В феврале 2016 года в одном из своих интервью А.Е. Пургин озвучил тезис о том, что Русская весна в Донецке началась тогда, когда люди приступили к охране памятника Ленину. Ранее подобные мысли высказывал глава Коммунистической партии ДНР Б.А. Литвинов. Охрана памятника Ленину на одноимённой площади, производимая силами гражданских активистов, началась 23 февраля 2014 года. Естественно, что первыми с этой инициативой выступили донецкие коммунисты. Данной акции предшествовал многолюдный митинг под стенами Донецкой ОГА.
Остановимся на событиях воскресенья 23 февраля в Донецке как возможной реперной точке более подробно.
Первое, что следует отметить — митинг, прошедший 23 февраля 2014 года у Донецкой облгосадминистрации и собравший несколько тысяч человек, был санкционирован областными властями. «Регионалы» таким образом старались сохранить контроль над общественными настроениями и одновременно получить видимость поддержки своих действий от населения области. Часть участников была приглашена с помощью лояльных к власти общественных организаций, но еще больше было дончан, пришедших на митинг по собственной инициативе, чтобы высказать возмущение происходящим и выступить против государственного переворота. Отличительным знаком собравшихся граждан была георгиевская ленточка. Знамён с какой-либо символикой практически не было. Наибольшей популярностью при скандировании пользовалось имя шахтерского края, над площадью у ОГА многократно раздавалось: «Донбасс! Донбасс! Донбасс!».
Часть решительно настроенных митингующих заблокировала немногочисленных местных «евромайдановцев» возле памятника Шевченко, тем самым навсегда прекратив их регулярные сборища на этом месте.
Кульминацией митинга стала встреча вернувшихся из Киева бойцов донецкого «Беркута». Все собравшиеся искренне выражали им свою поддержку, часто повторяли: Слава «Беркуту»! В официальной части мероприятия минутой молчания почтили память погибших на майдане правоохранителей. Народ Донбасса категорически не принимал переворот. Все ждали, что скажет местная власть.
У областного офиса «Молодых регионов», в окружении актива этой организации, перед дончанами выступил недавно вернувшийся с Харьковского съезда председатель Донецкой облгосадминистрации Шишацкий. Тезисы выступления этого представителя «донецкой элиты» настолько интересны в исторической ретроспективе, что сложно удержаться от обширной цитаты: «30 лет назад в далёком 1984 году я, как рядовой на Кавказе, давал присягу на верность Советской Армии и Советскому Союзу. Той страны уже нет. После её распада на Украине стало на 7 миллионов людей меньше. Лучше не стало. И вот теперь у нас снова большая проблема. Мы не должны допустить у нас в Донбассе эскалации, и чтобы кто-то пришел и разрушил наши дома, вторгся в наши семьи. Отстоим родной Донбасс! Да здравствует трудовой Донбасс! Нас пытаются спровоцировать. Кучка хулиганов выглядывает из-за спин милиционеров. Пусть идут своей дорогой, пусть лучше нас не дразнят. В Донецке и области власть и народ вместе. Мы будем работать, и мы будем защищать наших жен, матерей и детей. Наша милиция вернулась в родной Донбасс. Наш «Беркут» здесь… Спасибо за терпение нашей милиции. Спасибо вам за выдержку и хладнокровие. Спасибо вам за поддержку. С Днём Советской армии! Спасибо вам, я всегда рядом с вами. И сейчас я даю присягу на верность Донбассу. Пока я здесь, я работаю для вас. И я чувствую плечо и поддержку каждого из вас. Благодарю вас! Да здравствует трудовой Донбасс!..».
Эта псевдопатриотическая риторика действующего губернатора, нашла горячий отклик и поддержку среди митингующих. Тогда никто еще не мог предположить, что публично присягнувший на верность Донбассу руководитель области цинично лжёт. У большинства сложилось обманчивое впечатление, что власти региона вместе с народом, что они не сдадут Донецкий край бандеровцам.
Немного успокоившись, люди начали расходиться по домам. Донецкая областная организация Украинского Союза ветеранов Афганистана поспешила направить официальное обращение к губернатору со словами поддержки. Управление информационной политики и по вопросам прессы облгосадминистрации уже вечером опубликовало официальное заявление о том, что митинг 23 февраля был проведён за сохранение законности и порядка в области, а также в поддержку действующего губернатора Шишацкого. План «регионалов» в этот день сработал на сто процентов. Путём нехитрых манипуляций протестные настроения были взяты под контроль и канализированы. А что до начавшейся 23 февраля гражданской инициативы по охране памятника Ленину, то, несмотря на всю символичность и общественную значимость этого процесса, нужно заметить, что в действительности защита памятника никоим образом не нарушала монополии соглашателей-«регионалов» на политическую власть в Донецкой области. Местные компрадорские элиты Юго-Востока в целом не рассматривали «защитников Ленина» в своих регионах как серьезную угрозу, ибо, как утверждал классик: «Оборона есть смерть… восстания». При охране памятника дело сразу начиналось с «обороны», о «восстании», применении какой-либо наступательной тактики в борьбе за реальную власть, речь даже не велась. Если вспомнить пример того же Харькова, то охрана памятника Ленину там продолжалась довольно долго, даже уже после подавления активной фазы Русской весны, что, впрочем, не помогло уберечь памятник. Окрепнув, нацистский режим расправился как с Лениным, так и с его защитниками.
Примечательно, что буквально на следующий день — 24 февраля, на сайте Донецкой ОГА появился целый ряд официальных заявлений Шишацкого, которые полностью перечёркивали всё сказанное им народу Донбасса в День Советской Армии. Оказывается, что губернатор успел переговорить «с уважаемыми людьми Донбасса»: президентом футбольного клуба «Шахтёр» Ринатом Ахметовым, с Героями Украины Скударем и Звягильским, с мэром города Донецка Лукьянченко. И, о чудо! – все они видели «наше с вами будущее» в единой и неделимой, целостной и независимой, сильной Украине. А ведь на самом деле к этому времени речь шла о растоптанной майданом стране, с новым нацистским режимом. «Мы вас не подведём!» — будто насмешкой заканчивалось очередное заявление Шишацкого.
Из следующего сообщения официального сайта можно было узнать, что губернатор «всегда был за мирное урегулирование политического конфликта и постоянно говорил об этом со всех трибун». Интересно, почему его не услышали боевики «Правого сектора»?
Настоящим апофеозом стало следующее признание Шишацкого: «Сегодня, к счастью, у нас остался хотя бы один законный орган в Украине – это Верховная Рада… законными являются только те решения, которые принимаются в парламенте». То есть, Раду, штамповавшую под силовым давлением необандеровцев нелегитимные решения, председатель Донецкой ОГА призывал считать законным органом власти. Таким образом, он фактически признавал и главу киевской хунты — т.н. «и.о. президента Турчинова». Шишацкий, будто находясь в какой-то агонии саморазоблачения, ещё успел наговорить многое – к примеру, он как глава областной парторганизации ПР заявил, что «Партия регионов должна очиститься», а также отметил, что события на Украине развивались, как описано в книге Шарпа «От диктатуры к демократии», и методики сработали потому, что, мол, при Януковиче была диктатура. Вот жил, жил человек на белом свете и вдруг прозрел!
После таких заявлений пресс-службы Донецкой ОГА всем и каждому на территории бывшей Донецкой области к 24 февраля 2014 года стало ясно, что ждать выполнения резолюции Харьковского съезда и какой-либо борьбы с киевской хунтой от губернатора Шишацкого и прочих «уважаемых людей Донбасса» вроде Ахметова, Звягильского, Лукьянченко и их подопечных, не стоит. Верхушка Партии регионов и региональные элиты в лучших компрадорских традициях были готовы «конструктивно работать» с новой майданной властью, тем самым признав и легитимизировав итоги переворота.
Это было прямое предательство интересов народа Донбасса, но о народе в этом случае никто и не думал. Донецкая псевдоэлита традиционно держала его за «быдло», которое все стерпит. Однако на этот раз нарушение моральных норм и законов функционирования социума оторвавшимися от реальности «регионалами» было столь велико, что не могло пройти безнаказанным. Народ Донбасса был возмущён переворотом в Киеве, но ещё больше его возмутило циничное предательство местных «больших начальников». С момента признания хунты в качестве законной власти, они сами утратили всякую легитимность в глазах дончан. Волновавшийся с января по поводу киевских событий Донбасс, теперь буквально закипал. Предательство элит стало одним из спусковых крючков русского восстания. Вместе с тем, как видим, нельзя говорить о начале Русской весны с 23 февраля, если мы, конечно, не считаем таковой попытку «слить» протест под «регионалов».
На субботу 1 марта руководство области запланировало проведение мега-митинга, посредством которого «регионалы» желали повторить успех мероприятия 23 февраля и снова поставить под контроль, и направить в управляемое, безопасное русло народный протест. Причём этот митинг должен был практически одновременно пройти на площадке напротив ОГА и на площади им. Ленина. В оба адреса с помощью админресурса областные власти планировали доставить лояльную массовку и своих спикеров. В это время, на фоне инициативы подконтрольной хунте Верховной Рады по отмене регионального статуса русского языка с одной стороны, а также стремительно разворачивающихся событий в Севастополе и Крыму с другой стороны, в Донбассе ширилось недовольство соглашателями-«регионалами». Многие дончане и жители области начали считать судьбоносным для себя запланированный на 1 марта митинг. Активизировавшие свою деятельность сразу после переворота оппозиционные хунте и «регионалам» молодые общественные силы также через социальные сети созывали своих сторонников собраться 1 марта на площади Ленина. В итоге в областном центре начался масштабный митинг, собравший по разным оценкам от 50 до 70 тысяч человек — жителей Донецка и области.
Невнятные, успокоительные, без конкретной программы действий речи «регионаловских» спикеров людьми не воспринимались. «Сливные» выступления Шишацкого, Богачёва и Левченко освистывались народом. Их мантрам про «будем бороться», «нам нужен конструктив», «спокойствие надо ценить» и т.п., не верили даже свезённые «регионалами» участники.
Множество людей на фоне происходящего обрушения порядка и государственности в стране, тотального предательства элит, считали, что единственным ориентиром для спасения от майданного хаоса является единокровная Россия. Поэтому многие митингующие принесли на площадь Ленина русские флаги и пророссийские транспоранты, а в большинстве «кричалок» упоминалась Россия: «Крым-Донбасс-Россия», «Донбасс – с Россией!», «Россия! Россия! Россия!».
Митинг на площади Ленина явно радикализировался и переходил на севастопольский сценарий. Не хватало своего Чалого. И тут на сцену в окружении соратников, с боем сквозь оцепление из неформальных охранных отрядов лояльных Партии регионов (их актив можно было отличить по жёлто-голубым нарукавным повязкам, напоминавшим повязки украинских полицаев времён Великой Отечественной войны) и милиции, пробился лидер общественного движения «Народное ополчение Донбасса» Павел Губарев. Преодолевая сопротивление «регионалов» на сцене, козни вроде отключения микрофона, он призвал не признавать Верховную Раду Украины, Кабмин, Донецкого губернатора и «олигархическую клику, которая признала нелегитимную власть майдана». Митинг перерос в Народное Вече. Путём прямого волеизъявления участников многолюдного народного собрания Павел Губарев был избран «народным губернатором» Донецкой области. Впервые после событий в Севастополе, на материковой части бывшей Украины с помощью акта прямой демократии был легитимизирован народный руководитель. Так в Донбассе возникла новая революционная традиция неподконтрольной киевской хунте народной власти.
Затем многотысячная колонна митингующих с площади Ленина двинулась к зданию Донецкой ОГА. На флагштоке здания облгосадминистрации был поднят флаг России. На ступеньках ОГА Павел Губарев во всеуслышание объявил, что народ Донбасса будет добиваться проведения референдума о самоопределении.
Так 1 марта 2014 года в Донецке началось народное Донбасское восстание, первый день которого и можно считать подлинным началом Русской весны.
Мирослав Руденко