Альтернатива

Сейчас Штаты трясут в основном именно те «цветные», которые остались за бортом работы, традиции, династий. Причем трясет страну каждое новое поколение. Им просто некому рассказать, чем заканчиваются эти тряски...

Просматриваю киевские новости. Там отморозки в камуфляже и под защитой государства поят публично мочой неугодных журналистов и кричат: «Пей, сука, это твоя норма!» Да что там Киев. Там нормой стало такое...

Главная единица исчисления времени на Украине ― промежуток между траншами МВФ. Поэтому борьба идет за то, чтобы продержаться до вечера, выжить до завтра. При таком темпоритме любой думающий гражданин ― потеря времени. Любое стратегирование ― национальная «зрада». В этой парадигме и Эрмитаж выглядит вселенским злом. Он ведь заставляет думать…

Раньше полагал, что история ― одновекторная штука. То есть движется она только в одном направлении и обратного хода не имеет. Ну, как выдавленная зубная паста. Но в данном случае возник уникальный прецедент. Украинский казус. Я явственно наблюдал, как здесь история пошла вспять. Не из туалета в помпезный зал заседаний. А из зала в кафельный туалет (типа сортир)…

Россия всегда выигрывала, когда спасала Китай. Сейчас, когда бушует коронавирус, выигрыш может быть вообще потрясающим. Даже чисто экономический…

Мир упрямо движется к глобальным немыслимым переменам. Но как гигантская лавина начинается с камушка, эти тектонические подвижки начнутся с чего-то локального, иногда абсурдного, иногда смешного. Короче, с выборов вроде не в самых важных странах. Сначала по алфавиту стартует солнечная Армения, потом – виноградная Молдова. И чуть позже – самогонная Украина

Санкции против России ожидаемо заставили её слезть с печи. Зачем лежать на холодной печке? Это была первая естественная реакция. Но есть и более сложные возможные последствия. Легко крикнуть: «Санкции!» Сложнее понять, кто потом захлебнется от этого крика.

Сорос, по сути, создал универсальный штамм коронасороса ― грантовый способ инфицирования все новых сторонников. Но тут вздыбилась громадная Россия…

Люблю разгадывать ребусы. Особенно политические. Например, загадку намечающейся дружбы юного и наивного украинского президента Зе и такого матерого зубра, как Батька…

Союз создали фронтовики Первой мировой ― Суховы и Верещагины. Те, у кого «малая родина» сливалась с родиной большой. Потом фронтовики Второй обживали это пространство, наполняя его не только призывами «партии и правительства», но собственными мечтами и планами, привычками и стилистикой. Это их была персональная ойкумена...

Дело в том, что демократы произошли от Тома Сойера, которого учила ханжеская тетя. А республиканцы – генетическое производное от Гекльберри Финна, которого обучала сама жизнь. Различие здесь экзистенциальное. Когда Том обольщал девочку, он посылал ей печенье. А когда Финн начинал ухаживать за маленькой леди, он кидал ей в огород дохлую крысу. Ну, республиканец по архетипу старина Трамп! Если ему кто-то очень нравится,  он кидает ему в огород санкции. Такая уж у них манера привлекать внимание и объясняться в любви. Да, любовь зла, но она не хуже воровства. Но это надо объяснять, товарищи...

Чем футбол красивее жизни? Жизнь, до тоскливой унылости, до прозрачной безысходности, прямолинейна (инвариантна). Помните, если любую жизненную историю рассказать до конца, она заканчивается смертью. А любая футбольная история, показанная до конца, может иметь целых три варианта концовки. (Смешно, но даже в жизни целой страны возможны всего лишь два варианта.) Поэтому мы так и любим футбол. Это маленькая жизнь, но с неожиданными шансами на счастливый конец. Если конец – счастливый! 

Нет ничего слаще, чем маленький хорошо приготовленный кофе с великим собеседником. Кофе в Школе госуправления имени Кеннеди Гарвардского универа готовили не очень. И подавали в громадных бумажных стаканах. (Эх, погубят Америку голимые бумажные стаканы.) Но собеседник был реально велик. Сэмюэл Филлипс Хантингтон, лучший, по моему мнению, американский политолог, был еще и прекрасным слушателем. Он не перебивал, очень деликатно спорил, не давил своим возрастом и авторитетом. Мы встретились с ним незадолго до его светлого ухода из жизни – он ушел прямо в Рождество!

Вспомнил отчего-то, как подавал после школы документы в Институт Арктики и Антарктики. Не прошел стогую медкомиссию. Пошел на философию. Там железное здоровье не требовалось. Кстати, была у нас в семье культовая советская «Книга о вкусной и здоровой пище». Самый короткий рецепт в ней назывался «Философ». Дословно: «яйца с мозгами». Такое вот бытовало отношение к этой науке. Да и сейчас... Но не об этом 

Только что венгерскому премьеру Виктору Орбану исполнилось 55. Две пятерки – отличные цифры! Еще можно вспомнить и греческих философов, которые считали этот возраст лучшим для политика. Но сейчас не об этом речь. Харизматик Орбан – сегодня явный лидер Вышеградской четверки. Польша, Венгрия, Чехия и Словакия уже много лет пытаются создать собственную мускулистую «бригаду» внутри ЕС, но со своими целями, характером и амбициями. Интересный эксперимент 

Все-таки приехал в домик Александра Грина в Старом Крыму. Много раз собирался посетить классика романтизма, еще чуть ли не в юности, но сдерживало прохладное отношение к его творчеству. Я не считал его великим, даже крупным писателем. Мне не хватало детальности и точности его пера. Созданное им литературное пространство больше напоминало муляж, мираж, марево, фата-моргану, чем творчески реконструированную живую физическую и психологическую реальность 

Можно стать героем, кого-то защищая, но нельзя стать героем, что-то забирая, можно стать героем, кого-то спасая, но нельзя — уничтожая. Герой всегда на стороне правды…

К чему я все это? Да к тому, что сейчас неожиданно у всей России появился шанс стать страной, где «чисто и светло». Почему? Тема отдельного разговора, но шанс такой есть. И не только в дворницком, но и поэтическом понимании. Не упустить бы только его...

Сразу скажу, это не рецензия на книгу, не комментарии к изложенному в нем манифесте, не толкования её базовых положений. Это – дань памяти ее автору Сергею, моему давнему украинскому знакомому, трагично и до обидного рано ушедшему из нашей непростой, но все же бесценной жизни. Я не разделял его политических взглядов. Точнее, даже не вдавался в них. Бытие Сергея затеняло его сознание. Поскольку это бытие было вызывающе ярким, эпатирующе экзотичным, глубинно назидательным. Поэтому я часами мог говорить с ним «за жизнь», не отвлекаясь на идеологические отступления и доктринерские ответвления

Танки Т-34, при всех своих достоинствах, пробивались болванкой в местах соединения броневых плит. Отец и сын Патоны создали технологию сварки, при которой шов становился прочнее, чем монолиты. Потом, как я понял, из этой технологии выкристаллизовалась не только сама судьба Бориса Евгеньевича, но и его жизненная философия…