Альтернатива

Согласного судьба ведет, сопротивляющегося – тащит. Я никогда и не сопротивлялся. Когда меня, зеленого студента, вдруг пригласили на «квартирник» со скандальным бардом, я знал – надо идти. Первая встреча с Владимиром, правда, не потрясла. Песни из «Вертикали», прокуренная комната, холодная водка, легкое ощущение конспиративности и диссидентства 

Так вот, там в палисаднике около школы, где мы пили пиво в бумажных пакетах, он и рассказал мне эту историю. По его словам, каждый год в день Святого Патрика, в зоопарках города не закрывают клетки и ворота. Те животные, которые захотели креститься, торжественной колонной тянутся к Собору по Пятой авеню. Чинно стоят в очереди, подходят по одному к алтарю, преклоняют колена и проходят процедуру крещения. Сложнее всего носорогам, они не привыкли вставать на колена, и жирафам – мешает рост.

Есть замечательная японская пословица: «Красиво стареют лишь добрые люди». Недавно вспомнил ее, когда смотрел последнее интервью с «отцом оранжевых революций» Джином Шарпом. Жесткое лицо, тяжелый взгляд, свирепые морщины, ноль обаяния. Да, возраст – ушел из жизни практически в свой девяностолетний юбилей. Но есть и другие примеры 

Так вот, возвращаясь к теме элит. Во-первых, применительно к нашему духовному пространству я пока ударение ставлю на последней литере. Помните подзабытое словечко «лимита»? То есть люди без роду и племени, понаехавшие в непривычные для себя места, попавшие в чуждую социальную среду, затыкая собой демографическую брешь каких-то глобальных проектов

Несколько лет назад я написал небольшую футурологическую заметку «Биг Мак против козьего сыра». В ней предсказывал победу войск западной коалиции над войсками братского лидера полковника Каддафи. Нет, я не сравнивал их военный, экономический, информационный потенциал – три источника и три составные части силового потенциала по либеральной доктрине. Я рассматривал архитектуру конфликта по более простой (и надежной) схеме – как часть вечного и всемирного противостояния настоящих и искусственных сущностей 

В США сегодня все не доверяют всем: цветные белым, вкладчики банкам, население полиции, северяне южанам, безоружные вооруженным, местная элита федеральной... Короче, в целом общество категорически не доверяет любой власти. А импичмент президенту — лишь частный случай этого тотального недоверия.

Помню в детстве мы «собирали» взрослые фразы с неким тайным, скабрезно-многозначительным подтекстом. Слушая их, мы делали наивно-непонимающие глаза, хотя за спиной взрослых хитро перемигивались. Мол, «сечем фишку», а нас все еще держат за несмышленышей. К подобным фразам относилась простодушно-лукавая максима: «Поцелуй, по мнению дворника, – ключ от верхнего этажа, которым открывают и нижний». Меня эта фраза завораживала своей убойной технологичностью. А еще меня покорило величественное, по своему скрытому пафосу, сочетание «по мнению дворника». (До этого я думал, что мнение бывает только у директора школы или завуча). Я много раз полировал как четки в своем сознании эту мантру, пока со временем она не превратилась для меня из изысканной и восхитительной теории в рутинную практику

Во время войны в Югославии я жил в отеле недалеко от линии противостояния. Завтрак нам накрывали рано утром на изумрудной лужайке в «мертвой зоне» за отелем, куда не залетали снаряды. Перед трапезой официанты становились цепочкой, клали руки друг другу на плечи и танцевали сиртаки. На Балканах в знак почести и уважения к погибшему не плачут, а танцуют. У обслуги гостиницы каждый день гибли близкие. Гибла вся страна. Вот и танцевали. Было что-то невыразимо тоскливое и безнадежное в красивой линии, красиво танцующих и красиво одетых людях. Еда не шла в горло, хотелось не подпевать, а подвывать 

Обещал подсказать, где правильнее делать ударение в слове «элита» применительно к постсоветскому пространству. Еще хотел обозначить «заморочки» строительства межэлитных «пирамид» на этих безбрежных просторах. Но... Всё перебил волшебный кофе. Сейчас пью его недалеко от реки Ориноко

Один мой давний знакомый, гурман разного рода интеллектуальных посиделок, традиционно заканчивает все конференции, «круглые столы» и прочие междусобойчики словами: «Сказали все, но не все». И вот когда появилась заметная пространная, во многом знаковая статья о сути и особенностях президента Путина, его режима – «путинизма» – и о «глубинном народе», я ждал, когда выскажутся все. Все, конечно, в моем понимании. То есть те, кто умеет говорить по делу, а не по настроению или заказу 

В США несколько лет назад мне поведали, что Черное море должно стать внутренним американским. Отсюда такая сегодняшняя истерика высокопоставленных штатовских военных по поводу утраты возможностей в этом регионе…

У меня прямо через дорогу ― кафе-тезка. «Дервиш» называется. Я поутру пью там огненный кофе из турки с ледяными ломтиками арбуза. Смотрю по ТВ новости. Обсуждаю их с барменом. Последнее время довольно часто про солнечную Грузию показывают. Бармен, протирая бокалы, вполглаза, но завистливо смотрит на толпу на проспекте Руставели. Вздыхает, типа нам бы так: драки с полицией, дубинки, кровь, слезы, сопли, демократия...

Здесь слово «зрадник!» – «предатель!» – стало по функции скорее междометием (как матерные выражения), чем иными фигурами речи. В любом произвольно взятом спиче любого украинского политика оно прозвучит минимум с десяток раз. Да что там политика! Даже в бытовом сленге простых обывателей «зрадник!» на первом месте с громадным отрывом. Почему так получается? У меня есть минимум три версии и готов ими поделиться с искушенным читателем 

Лазарь Моисеевич Каганович был, пожалуй, первым, кто показал мне, как скрытый личный национальный ресурс превращается в могучий общественный карьерный фактор. Как цепкие иудейские древние гены омолаживают избранный организм.

«У Геркулесовых столбов лежит моя дорога. У Геркулесовых столбов, где плавал Одиссей...». Когда же в последний раз слышал эту культовую бардовскую песенку? А, это было несколько лет назад в маленьком загородном кафе. Рядом сидела странноватая компания. Очень взрослые мужчинки в поношенных свитерах и аромате дешевого мыла. И очень холеные леди в коллекционных дизайнерских прикидах и молекулярном амбре. Мужички ладно пели под гитару этот самый гимн ниишной нашей эпохи. Дамы подпевали и плакали. Потом они аккуратно промокнули дорогую косметику, расплатились за себя и партнеров. Сели в свои навороченные тачки и увезли пьяненьких менестрелей

Есть такая историйка. Двое командированных просыпаются в гостиничном номере после жуткого загула. Кругом пустые бутылки, окурки, смятые постели, чьи-то забытые колготки. Сушняк и головная боль. Один говорит другому: «Надо бы пивка сообразить, чтоб как-то прийти в чувства». Тот отвечает другу: «Неплохо бы, но денег нет ни копейки». Друг в изумлении: «А что, мы вчера девчонкам отдали все деньги?» И тут следует замечательный, по своей скрытой мудрости, ответ: «Если бы всё не отдали, была бы лёгкая недосказанность!»

Когда-то мне удалось рассмешить обычно невозмутимых депутатов бундестага. После небольшой лекции, на кофе-брейке, я рассказал им, как всегда на примере, чем отличается геополитический рай и ад. Рай – это положение вещей, при котором немец работает полицейским, итальянец – любовником, англичанин – механиком, а русский – балеруном. А ад? Это когда итальянец работает полицейским, немец – любовником, русский – механиком, а англичанин – балеруном. Долго смеялись, хотя «про немца» восприняли неохотно

Никогда еще западные кураторы так не выкладывались в изощренной изобретательности и творческом подходе к свержению власти. Прямо как в последний раз! Уже пишутся книги о том, как в Белой Руси прошли обкатку новые формы, методы, модели, протоколы и нарративы протеста. Такие, что и Джину Шарпу не снились…

Чем футбол красивее жизни? Жизнь, до тоскливой унылости, до прозрачной безысходности, прямолинейна (инвариантна). Помните, если любую жизненную историю рассказать до конца, она заканчивается смертью. А любая футбольная история, показанная до конца, может иметь целых три варианта концовки. (Смешно, но даже в жизни целой страны возможны всего лишь два варианта.) Поэтому мы так и любим футбол. Это маленькая жизнь, но с неожиданными шансами на счастливый конец. Если конец – счастливый! 

Жена на танго-марафоне познакомилась с симпатичной парой. Из российской уральской глубинки. Он – бывший малообеспеченный преподаватель химии. Сейчас состоятельный торговец парфюмерией. Она – так, просто супруга. Ну, еще дает у себя платные уроки неожиданно ставшего популярным танго. Веселые, позитивные, пьющие. Сидим за столом. Ищем темы для разговора. Они показывают фотоальбом в телефоне. «Вот мы в Греции у Парфенона, а это в Италии у Колизея, а это в Бали...» Обычный дежурный треп российской пары, неожиданно для себя «нашедшей тему» и «поднявшейся» до уровня постоянных клиентов турбюро